WORLD FORGE

Dragon

// Ули: боль уменьшилась, чувствуешь жжение в ранах; навалилась усталость

Ольтон

- Вы то должны знать, есть ли тут поблизости место, где койку можно снять без девок, так как явно в этом городе дольше меня… - сказал Ольтон.

Ули Канат

Пошипев от боли и продышавшись, Ули вновь заговорил:
- Да ты пойми, чудак ты человек, у шлюх щас спокойней всего. Ты че, думаешь, этот Шпажист просто так все дела бросит? Да уж прямо щас, поди, дружков науськивает нас искать. Тебя, меня, его... Ты, может, думаешь, они не найдут? Дак ты будь спок, найдут в один миг. Кто тут тебе щас помогать станет? Особо если придут воры и спросят, кто да что. Понял? Вляпались мы все... Тут бы в одном куске до утра сохраниться, а он, вишь, девками брезгает... Чудила... Пошли девок искать, - Канат медленно встал на ноги и поднял рундук. - Как тя звать-то хоть?

Ольтон

- Меня зовут Ольтон – ответил северянин. – Ну, тебе отдыхать надо, а у меня сейчас на баб желания нету… И не слишком странно мы будем выглядеть при этом, завалимся и ничего делать не будем - выложил он свои контр-доводы. - Я вообще-то тоже могу где угодно спать, главное чтобы стража как бродяг не замела и никто нож в бок не вставил, пока отдыхаем. Т.е. нам нужна комната, которая запирается, и все.
- Впрочем, последнее слово все равно за вами, я тут вообще никаких мест не знаю. – после некоторой паузы добавил Ольтон.

Dragon

- Ули, мне хватило матросов, сегодня не до шлюх, - Горакс усмехнулся. – Давай за город рванем или поднимай своих подружек – пусть нам место освободят – для здорового сна.

Ули Канат

- Меня Канатом звать, по имени - Ули, - представился он Ольтону. Затем огляделся и потопал вдоль по улице, на ходу рассуждая:
- Тут, вишь какая закавыка - к знакомцам сейчас проситься не в цвет. Почему? А потому как они все тут под ворами ходят, сдадут за милую душу. К незнакомым тем боле не сунься - кто ж трех здоровых мужиков на ночь глядя пустит? Что остается? На свежем воздухе ночевать - это, уж не взыщите, для нищих только годится - они и смерти не боятся, да и взять с них неча. Обратно, стража к ним привычная, да и с ворами у них все прихвачено. За город щас хрен выбраться - ворота на клюшке, да и за стенами озоруют, так что хрен редьки не слаще. А вот бабы хошь-не-хошь пустят, у них хлеб такой. А не хочешь е*ать - не надо, они хоть одну ночь выспятся. Токо деньгу платить все одно придется - щас бесплатно на ночь никто не пускает. Прошли те времена, когда сердобольные бабки любого привечали. Хрен-то-там! - с такими словами Канат направлял стопы к тем местам, где, по его сведениям, можно было добыть шлюх в это время суток.

Bealach

Дома в этой части города мало чем отличались друг от друга: кривые, неказистые строения с крепкими, на века поставленным каменными фундаментами и серыми деревянными стенами, по большей части сколоченными из остатков пришедших в негодность кораблей. Сейчас, в сумерках они выглядели совершенно мертвыми и даже красивыми в какой-то мрачной задумчивости. Однако впечатление было обманчивым - свернувший в этот час в подворотню путник рисковал не только подвернуть ногу в темноте, но и лишиться кошелька и жизни. Городская стража давным-давно об этом знала и предпочитала патрулировать освещенные центральные улицы. Соленый морской воздух доносил из кварталов неясный гул голосов и иногда обрывки песен, слагающиеся в один густой угрожающий гул.
Ули быстро шагал по улице, не скрывая своих намерений - быстрее попасть в бордель. Два широкоплечих северянина шли рядом с ним, и у зорких глаз, следящих из подворотен, не было никакого желания помериться с ними силой - добыча была явно не по зубам. Ули сворачивал уже в седьмой раз, и Ольтону начиналось казаться, что они кружатся на одном месте. Но вот, наконец-то, матрос подошел к стене дома и толкнул ее - открылась дверь. Она была настолько незаметна в сумерках, что любой, кто не знал о ее местонахождении, прошел бы мимо.

Дом, куда привел своих спутников Ули, был двухэтажным, деревянным и напрочь прогнившим. Казалось, что если на втором этаже кто-нибудь начнет размешивать ложечкой чай, звон будет стоять по всему дому. Первый этаж был глух и мертв - окна намертво заколочены, причем с обеих сторон, на полу кучи какого-то пыльного хлама.Наконец-то сверху открылась дверь, и в проеме появилась сизая морда старого сутенера, который с любопытством оглядел пришедших. Ули каждый раз удивлялся, что этот подслеповатый старик разглядывает почти в полной темноте (своих постоянных клиентов он мог узнать даже по звуку шагов). Потом появилась беззубая улыбка и свечка, в свете которой стало видно гнилую ветхую лестницу.
- Заходи, мил человек, давно тебя видно не было. А друзья с тобой?

Ули Канат

- Со мной, Гарри, со мной, - в голосе Ули послышалась какая-то странная интонация. Не то моряк жалел старика, не то просто нахлынули добрые воспоминания.
- У тебя, слушай, прачка есть? Рубаху тут постирать-заштопать надо. Само собой, не бесплатно. А еще трех баб. Мне ту, черненькую, ну, ты знаешь, а корешам все равно - лишь бы смирные были. Они, кореша-то, опасаются чтоб их девки не заездили за ночь-то, ага? - и Канат с ехидцей глянул на северян.
- И еще, - продолжил он вполголоса. - Я тебя люблю, но если нас ночью кто потревожит - не взыщи, разгром будет как одни моряки умеют. Так что лучше пусть никто ничего не знает, ага? И девки чтоб помалкивали, и сам тоже язык прикуси. А мы тебя не забудем - заплатим вдвое и безобразничать не станем. Идет? Давай, Гарри, считай быстренько, почем ночь встанет.

Dragon

- Поднимайся Ули, проходи, а потом пошушукаем с тобой. А не хватит, потом донесешь, - старик стоял в ожидании, пока троица поднимется наверх. – Смотрите окаянные, по одному и осторожно! Поломаете ступеньки!

Ули Канат

- Ну, - Канат повернулся к северянам, улыбнулся и подмигнул, - потопали в сонное царство, - и принялся подниматься по ветхим ступеням.

Ольтон

Ольтон махнул рукой в знак согласия, мол ладно, к бабам, так к бабам и пропустив вперед себя Ули и Горакса, поднялся наверх. При разговоре Ули со стариком молча стоял рядом и ждал, пока они договорятся о цене, с любопытством озираясь по сторонам.

Bealach

Из небольшой комнаты наверху вовнутрь здания вели сразу три двери, две из которых находились в полуметре друг от друга на одной из деревянных стен. В комнате находилась небольшая лежанка и два трухлявых стула. На небольшой тумбочке возле стульев стояла коптящая масляная лампа.
- Сейчас будут вам ребятки, девочки. Одна краше другой. Ха-ха.
Торговались старик и Ули шепотом и довольно быстро пришли к компромиссному решению.

Ули Канат

Канат повернулся к своим спутникам.
- Короче, парни, по восемь серебра с носа, меня не считаем - я в трактире за всех платил.
И нетерпеливо добавил, строя потешные гримасы:
- Щас по койкам и бай-бай... Очень сильно бай-бай... Лишь бы койка не сломалась...

Горакс

- Дороговат ночлег получается, - пробормотал Горакс, скривившись и отсчитывая монеты. - И вообще, с какой это радости в трактире должны платить были мы...с этого шпажиста уж точно не меньше надо было взять! - ворчливо закончил он.

Ули Канат

- Шпажист свое заплатит, я Винесли знаю, - лениво заметил Ули. - А мы заплатили за то, что были пьяные дураки. Не по-людски вышло. Я дурак, что не удержался, и ты дурак, что вмешался. И земляк твой - три раза дурак. Не, я, конечно, благодарен, и все такое, даже отблагодарить чем найду, но все одно - не по-людски сделали.